сочельник и рождество

Сочельник.

 Тихий-тихий, шёпотом...

  Прабабушкина скатерть, паровозик, который привезёт хорошее, мандарины-шишки, елочки(не видно балконную, но она там, для него...), веточки живые
  Пошли вечером гулять, а там морозно, деревья в инее. Зашли в храм.  Всё готово к службе и никого. Люблю, когда так. Не знаю, как правильно описать. Скромно красиво: ветви ели и белые цветы, малюсенькие (я их не знаю). Запах ожидания чудесного. Около храма вертеп снежный, большой, мы зашли, а в нём тепло от свечей. Вера у меня, наверно,  примитивная, не удержалась, сняла варежку, погладила икону: "Приходи к нам..."
  А сегодня Рождество. Белое, в инее. Пусть всё будет... Хорошо, светло и радостно!
  Я открыла себе подарок из жаркого лета. Увидела его у моря и "вот это мне на Рождество". "Снежа" - так назвала его та, которая сделала, и по-русски она совсем никак, только "Снежа"

Вот он скромный "Снежа"
  А это моя тётушка "Корица". Месяц такой: чайно-кофейно-пироговый". Так что приходите к нам, будем угощать

 С Рождеством! Доброго всем нам и нашим близким! И волшебного, пусть самого крошечного чуда!

Не важно, что было вокруг, и не важно,
о чём там пурга завывала протяжно,
что тесно им было в пастушьей квартире,
что места другого им не было в мире.

Во-первых, они были вместе. Второе
и главное было, что их было трое,
и всё, что творилось, варилось, дарилось,
отныне как минимум на три делилось.

Морозное небо над ихним привалом
с привычкой большого склоняться над малым
сверкало звездою -- и некуда деться
ей было отныне от взгляда младенца.

Костёр полыхал, но полено кончалось;
все спали. Звезда от других отличалась
сильней, чем свеченьем, казавшимся лишним,
способностью дальнего смешивать с ближним.

И. Бродский, декабрь 1990